Ненужные мысли приходят каждый раз, когда взгляд выцепляет в отражении шрам от .38spc — неровный, стягивающий кожу ближе к ключице. Отверстие на входе всегда меньше чем на выходе, но пуля застряла в кости, и потому пришлось вытаскивать её самостоятельно, забрызгивая дорогущую раковину кровью; с тех пор шрам видно столь отчётливо, словно не прошло несколько лет.

Ненужные мысли приходят каждый раз, когда доносчики приносят вести и бережно передают администраторам, а администраторы — хосту. Их голоса — шёпот сквозь зубы, пахнущий жареными кальмарами и дешёвым якчу. Поверенные люди больше не доставляют точных данных. Некому доставлять. Пак Ён-Гиль мёртв, а правильный младший брат стал ещё более подозрительным к внезапным новым знакомствам. Жаль. Нужны новые методы и новые способы, чтобы всё заработало как прежде.

Ненужные мысли — это маленький чёрный конверт, перевязанный тонкой розовой лентой, а внутри — визитка с адресом. 24-11 Морэна-ро 20-гиль, Содэмунгу. Рядом с парком, где листья гниют под скамейками, а старики пытаются заниматься тайцзи. Тот же район, где и постоянная регистрация.

Таких квартир полно в Сеуле. Стены, обклеенные объявлениями о доставке еды и помощи в списании долгов. Скрипящие лифты. В один день тебе там предложат поиграть в детские игры и заработать миллиарды, а в другой день — дверь откроет истеричная соседка с тушью, размазанной до висков, и вызовёт полицию за попытку проникновения в частную жизнь. И, скорее всего, это действительно будет всего-навсего уставшая женщина, которой плевать на всё, что ты попытаешься ей доказать. Плевать на то кто ты и что ты.

Один остров — не конец Игры. Это лишь значит, что южнокорейский сезон приостановлен на неопределённый срок до восстановления комплекса где-нибудь в другом месте. А VIPы пока развлекаются в Штатах. Или в Сингапуре. Или ещё где-то. У них весь мир под наманикюренным ногтем.

Дверь распахивается.

Гость замирает на пороге потревоженным оленем. Как и в прошлый раз. И в позапрошлый. Ин-Хо в этот раз не в рабочем пальто и лицо не прячет; склоняет голову чуть ближе к плечу, когда замечает тусклый блеск металла в руках Чжун-Хо — справедливо. Как справедливо и то, что на соседнем здании, том, что ближе к парку, сидят парочка снайперов и держат под прицелом просматриваемое окно. В этот раз — смерть три к пяти. В двух камерах — холостые патроны, ещё в трёх — боевые. Если, конечно, брат всё ещё следует правилам полиции.

Как там? Сначала — предупредительный холостым, и три раза предложить вооружённому преступнику сложить оружие. Затем — ещё один предупредительный, уже опуская руку немного ниже, и ещё одно предложение сложить оружие. И только потом — огонь по ногам.

Всё это как будто бы из другой жизни.

— Чжун-Хо.

Достаточно мягко, но не настолько, чтобы поверить в счастливое семейное воссоединение спустя столько лет.

Снайперы знают свою работу, как знают и то, что не имеют права стрелять, пока Фронтмен непосредственно не прикажет. Последующую тишину в комнате прерывает разве что поскрипывание старых полов под ногами, стоит переступить на полшага левее, да разгорающийся скандал соседей через стенку. Им — хоть стреляй. Не заметят.

— Мне казалось, мы поставили точку, обменявшись взаимными любезностями. — Голос звучит неестественно громко, пока Чжун-Хо смотрит на него так, словно не может решить, насколько гармонично будут смотреться растёкшиеся по стене мозги пополам с осколками черепной кости. — Но, вероятно, это была запятая.

Удержи меня от падения,
Сохрани меня от этой лжи.
Лишь одно скажу тебе,
Не искать в этих сомнениях,
Моей души.
Венти слышит чужой ответ, но не оборачивается. Конечно, Нигредо все знал. Знал, что у них не было выбора, кроме как убить Дурина. Но был ли выбор у Рейндоттир, когда она отдавала свое творение на съедение старшему брату? Барбатос надеется, что был, но все же это жестоко.
Внезапный вопрос вырывает из печальных раздумий и Венти оборачивается в пол-оборота, смотря на близнеца.
- Да, - роняет тихо. – Но иногда, когда я думаю над вашей внешней схожестью, мне кажется, что я готов запутаться. Возможно, это слишком странно слышать от архонта, - Венти замолкает и только хочет повернуться к Нигредо, как чувствует касание к руке, а потом его разворачивают и притягивают к себе. Архонт ветров не отводит взгляда и позволяет Нигредо выговориться, смотря в глаза напротив. Барбатос понимает то, что он чувствует, потому что сам когда-то испытывал похожее чувство к давнему другу, к безымянному барду, что своей песней дал ему сил, достаточных, чтобы свергнуть тирана и тогда выбор прост. Выбор, который давал ему Нигредо лишь казался простым, при том, что Венти знал, что убивать придется не своими руками. И все же.
- Если, - наконец, он нарушает молчание, - если я выберу тебя, каким будет твое решение. Таким же? – лишний вопрос, но он его почему-то задает, пока его руку не перехватывают и Венти не касается чужой щеки чуть дрожащими пальцами, понимая, насколько чудовищным будет выбор. – Да, ты такой же, как и любой другой человек, - тихий шепот, пока архонт смотрит на чужую улыбку, ощущая внутри странную бурю эмоций, ощущая как скверна готова распуститься темными сесилиями.
«Зачем тебе эта бездушная кукла, когда рядом есть прекрасная замена? – тихий голос, что принадлежит не ему, прокрадывается в мысли. – Присмотрись получше» - Барбатос прикрывает глаза на несколько секунд, ощущая, что его отпустили, однако не спешит отходить, вместо этого он обнимает Нигредо со спины, словно это поможет очнуться от страшного сна, вернуться в реальность и понять, что все лишь казалось. Неосознанно его привязывали крепкими нитями, а он ведь обещал себе больше никогда…
Не привязываться к кому-либо.
- Смерть любого из вас будет моей виной. Неважно, ты или он, - голос архонта нарушает застывшую тишину. – Но, возможно, в скором времени тебе тоже придется делать выбор и не тот, который ты сделал давно, - Венти отстраняется, давая Нигредо время осознать сказанное. Кажется, он готов открыть страшную тайну прямо здесь и сейчас, потому что другого времени может не быть.

Помоги мне.

Языки пламени, к счастью, не успели достичь маленьких людей; невольно вслушиваясь, как сама почва издаёт под тобой не прекращающие вибрации, словно от подземного удара.
Закрыв руками голову, надеясь, что это как-то поможет отстраниться от душераздирающего шума всего живого. Он никогда не думал, что окажется в эпицентре катастрофы, которые транслировали лишь по визору, когда он у них ещё был.
«...я Тодд Хьюит... я Тодд Хьюит» и
«Тишина?», и «Почему так тихо?», и «Красивый голос», и «Он обращается ко мне?».
Очнуться помог незнакомец, который обратил внимание на его неумолкающий шум. Тодд сделал глубокий вдох и открыл глаза, исподлобья разглядывая смотревшее на него лицо. «Он спрашивает моё имя...»
— Да, значит, я он. «Тодд Хьюит.» — сипло произнёс, делая короткую паузу, вырывая из себя сильный кашель. Надышался угарным газом. Для его молодого организма это было в новинку; он хотел прикрыть рот рукой, но почувствовал, как на половине лица остались следы от грязи — видимо, сильно приложился, а с волос сыпались песчинки... «Он разговаривает со мной» и «Не хочет убить», и «Его зовут Тони», и «Клятый песок», и «Тони Старк. Механик», и «Он везде», и «У него карие глаза», и «Он меня спрашивает. Нужно что-то ответить», и «Прояви уважение».
Тодд пальцами встряхнул свои волосы и провёл тыльной стороной ладони по щеке, убирая с губ и языка остальные остатки.

— Сэр, «Мистер...», Мистер Старк, вы на Земле Новый Свет.., «Падёт один. Падут и все!» — на мгновение мир вспыхивает алым цветом, материлизуя картинку сотканную из неконтролируемых мыслей, что Тодд моментально заслоняет мыслям о Манчи, отворачиваясь на скулёж. «Я не должен был об этом думать» и «Он не должен знать», и «Его это не касается, я его не знаю», и «Это опасно.»
— Манч, ты как? Весь в грязи, — оттряхивая следом, упорно концентрируясь на торчащую в разные стороны шерсть. «Рыжий» и «Сколько грязи», и «Когда он последний раз мысля?», и «Как же несёт псиной...», «Интересно, Тони смотрит на меня?», и «О чём он думает?..», и «Почему я не слышу его шум?..», и «Микроб не заразил его?», и «Как такое возможно?»
Тодд мучительно сглатывает, борясь с желанием повернуться и расспросить обо всём. Ему тоже было интересно, кто это и почему он не такой, как остальные мужчины. У всех мужчин был шум, даже у всего живого он есть. А у него нет... Стало необычайно больно, ведь он не знал, что в его мыслях, что ожидать от Тони.
«Тодд, я хочу есть», «Тодд?», «Кушать, Тодд?» — пёс как заведённый прыгал на месте, но Хьюит пригрозил ему пальцем: «Подожди, Манчи.»

Он зажмурился, укусив себя за губу и решая вновь обернуться, устроившись удобнее на локте.
— Мистер Старк? «Непривычно» и «Я не отпугну его, если назову по имени?» Тони... — хрипло, неуверенно и осторожно обращается к нему Хьюит, не отрывая растерянного взгляда.
— Откуда ты прилетел? «Почему я не слышу твоего шума?» — начал он издалека, однако, поймал себя на мысли, что Тони уже знал о них. Бессовестно знал о Тодде больше, чем Тодд о нём
;