Cassius Warrington разыскивает!

✧ the magical world of j.k. rowling ✧
Marcus Flint

✧ Milo Ventimiglia ✧
* * *
В Слизерине не дружат, но иногда случается странное — игра в одной команде оставляет взаимное уважение и что-то похожее на привязанность. Вот так желание утереть нос гриффиндорской команде по квиддичу стало причиной для традиционных раз в пару месяцев посиделок за последними новостями без всех этих обычных светских экивоков. Да-да, тот самый главный красавчик факультета приходит жаловаться на злого тренера, не дающего слезть со скамейки запасных, и плохие отношения. А потом напивается до беспамятства. Наверное, наблюдать, как моя жизнь то поднимается ввысь, то рушится, было забавно.
Так забавно, что когда я разошелся с женой, спустя довольно короткое время именно с тобой её и начали видеть. Или у Эвы типаж на игроков в квиддич? В любом случае, нам есть что обсудить.
В целом не особо ограничиваем с полем деятельности, но наверняка Маркус так и остался в квиддиче, в отличие от Касса.
* * *
сыграл бы всяких флешбеков про Хогвартс, пообсуждал квиддич, поговорил по душам, обсудил бывших.
Ещё мы тут с Энид собираемся играть в околополитические сюжеты. Ты только заходи, будем называть друг друга друзьями и стараться не придушить.
Люблю шоб без лапслока (в крааайнем случае рассмотрю такой пост, вдруг всё же вкатит) и по возможности не реже раза в месяц отстреливаться, такие дела!

пример поста

Маленький отголосок ревности так и остался в её голосе — тихой, почти неразличимой ноткой, как терпкость красного вина, которое кажется мягким, пока не коснётся языка. Энид говорила те самые вещи, на которые лет пять назад Касс отреагировал бы резко, колко, с неизбежной усмешкой и уколом в ответ. Тогда он считал, что обаяние — это умение остроумно поставить кого-то на место, не теряя в обворожительности, и ничего глубже. Полгода назад — промолчал бы. Не потому что не знал бы, что сказать, а потому что не хотел тратить слова на мимолётные вещи. А сейчас... Сейчас он просто продолжал разговор и танец. Вёл её, чувствуя, как податливо волшебница двигается в такт, пользуясь последними фигурами и замедленным ритмом, чтобы продлить то, чего, возможно, очень скоро будет недоставать.
Касс всё ещё не ждал, что эта встреча не будет точкой, после которой визиты в министерство для Уоррингтона станут безынтересными, а дни Розье за тем огромным и красивым рабочим столом, безбожно заваленным бумагами — ничего не обещающими. Но сожалеть об этом он решил потом — когда снова останется один. Сейчас у него был танец. Музыка. Тепло её руки. И это предательское биение в груди, которое он всё ещё пытался списать на остаточное эхо юности.

Однако, спонтанность, приведшая их в «здесь и сейчас», постепенно переставала быть таковой. Касс не мог не вспоминать эти славные дни в Хогвартсе, где внимание младшекурсниц привлекало совсем не его умение держаться на метле, и даже не близкое знакомство с капитаном команды. Впрочем, это никогда не менялось, кроме, может быть, того момента, когда весь интерес спортивных журналов и газет привлекла травма Уоррингтона прямо посреди сезона. Занятно, что в конечном итоге именно так, через боль и невозможность продолжать карьеру в профессиональном спорте, он и начал что-то менять в своей жизни.
Сначала — привычки. Потом — людей вокруг. Потом — самого себя.
Последние изменения... скорее нравились ему, чем нет.

— Ох, милая, — его голос стал ниже, и в нём проскользнула усталая улыбка, слишком честная, чтобы её прятать. Он склонился чуть ближе к Энид, будто хотел точно убедиться: она действительно бросила ему вызов — или оставила эту реплику, как след помады на бокале, который никто не должен был заметить, но который замечают всегда.
— Ты говоришь об этом с таким азартом, будто на самом деле хочешь только одного: узнать, что именно я придумаю.
Касс медленно потянулся к бокалу. Пальцы уверенно сомкнулись на ножке — будто держал он вовсе не стекло, а чью-то тонкую, живую руку. Он пил неторопливо. Не столько пробуя вино, сколько позволяя себе время для наблюдения за реакцией
— Это... любопытная тема, — продолжил он тише. — Звучит как отличный заголовок для светской хроники, особенно что касается «неприлично красивых глаз». Но знаешь, в чём разница между нарисованным тобой образом, и тем, кто сидит здесь, напротив тебя?

Он вновь склонился ближе. Его голос стал ниже, обволакивающе интимным — словно проскальзывал под её кожу, туда, где мурашки рвались наружу. Его дыхание коснулось её уха, но губы так и не пересекли эту границу.
— Я не стану лгать. Ни тебе, ни себе.
Он выпрямился, встретившись с ней взглядом. И в этом взгляде не было угроз. Только почти невыносимая честность. Та, от которой перехватывает дыхание сильнее, чем от любого флирта.
— Я не собираюсь быть, как это зовётся, воспитанным. Не собираюсь быть удобным. И уж точно не собираюсь делать вид, будто не хочу тебя — прямо сейчас. Со всеми твоими сомнениями, вызовами и попытками удержать контроль.
Он сделал паузу — короткую, чтобы можно было успеть уловить ноту нетерпения и тяжесть, с которой следующие слова сорвались с губ, похожие одновременно на обещание и мантру:
— Но я могу подождать.
Кассиус медленно взял вилку, но прежде чем заняться своим оссобуко, позволил себе ещё одно движение: накрыл её ладонь своей, не сильно, просто чтобы почувствовать тепло её пальцев под своими.
— В конце концов, тут действительно хорошо готовят, — добавил он. И только потом, не торопясь, Касс отрезал первый кусочек мяса, погрузил его в густой соус и попробовал. Вкус был насыщенным, плотным, тёплым — именно таким, каким хотелось чувствовать жизнь в такие вечера.
Он взглянул на Энид искоса.
Как много еще ему хотелось сейчас почувствовать.

Shadowheart разыскивает!

✧ Hades ✧

* * *
Токсичная семейная драма в антураже греческой мифологии, ну, приятно же. В общем-то, согласная на все. Если играть романс, взяла бы Танатоса или Мег - милоту Загрея, боюсь, не передам. В идеале найти бы соигроков в треугольник с картинки выше, но если нет, то и пара вполне устроит. Если играть не-романс, а семейные отношения, то все обсуждаемо. Скорее возьму женского персонажа, но к мужским тоже открыта.
* * *
Лапслок не люблю, посты предпочитаю от третьего лица в настоящем или прошедшем времени.

пример поста

Помочь с шаритами значит убить их. Шэдоухарт задумчиво вскидывает глаза на Астариона, встречается с ним взглядом. В ночи его глаза кажутся почти черными, несмотря на красноватый отблеск, отражающий свет факелов. Он кажется уверенным в себе, когда говорит об этом с такой легкостью, поглаживая кубок пальцами, которые столько раз отправляли противников к богам до того, как те успевали опомниться.

Ей нравится видеть его таким. Ей нравится, что у него на все есть легкий ответ — давай просто убьем их, милая. А потом он закинет голову назад и рассмеется. И это так соблазнительно, расхохотаться вместе с ним. Как раньше, когда ее стало тянуть к его злому веселью, к радости клинка в его руке.

— Я рада, что ты нашел свое призвание, — отвечает она с ухмылкой. Это искренне. Даже с ноткой зависти. — Я не хочу их убивать, — говорит она. Странно звучит, если так подумать. Спустя полгода после того, как ее усилиями была уничтожена значительная часть анклава в городе, поздновато проявлять милосердие. — Они ослеплены.

Она пожимает плечами. Меньше всего ей хочется, чтобы ее слова звучали как проявление вшивого благородства. Не селунитское милосердие она пытается проявить. И не досадить Шар. Единственный, кто ее волнует — сжавшаяся под сводами тайной пещеры девочка, рассматривающая ночные орхидеи. Если шариты заслуживают смерти, то чего заслуживает она сама? Ей не хочется задаваться этими вопросами в эту праздничную ночь, поэтому она спешит ухватиться за его слова, чтобы переменить тему.

— Но место ты все равно можешь мне показать. Если найдешь для меня время между своими делами с Его Светлостью. Ты, наверно, очень занят теперь. У города врагов больше, чем у одной скромной жрицы, — она чуть улыбается, не удержавшись от того, чтобы подколоть его.

Missy разыскивает!

✧ doctor who✧
twelfth doctor

✧ peter capaldi ✧
* * *
Мисси разыскивает Двенадцатого Доктора. Он же Доктор Диско. Он же экцентричный седой господин, владелец звуковых очков и электрогитары (тоже звуковой?). Он же - своеобразный Шерлок Холмс в мире не совсем научной фантастики.
О чем тут долго говорить? Это же заглавный герой. Пусть даже это его воплощение значительно мрачнее и социопатичнее предыдущих, а потому не всем приходится по вкусу.
Обеспечу чем угодно: хоть жарким противостоянием как в старые-добрые и постоянным экшном, хоть совместными приключениями в космосе, хоть задушевными беседами через дверь Хранилища и на ТАРДИС, хоть мозговыносными этическими дилеммами, хоть комическими ситуациями, а хоть россыпью отборного стекла на завтрак, обед и ужин.
Приходи, Доктор, будет весело! И страшно. И больно. И снова весело. Мне плевать, готов ты "уйти" в этот раз или нет. Я не намерена сгинуть сама и тебя, если придется, буду пытаться "спасать" даже против воли. Учти, мы с тобой не закончили. Отказавшись казнить меня, ты поклялся вместо этого охранять меня ("тело", ага) тысячу лет. И я пока еще никуда не сбежала (по крайней мере, не по своей воле и не по-настоящему).
К тому же, у нас с Мастером в отыгрыше совсем без твоего присутствия может стать сложновато. А постоянно таскать тебя за собой практически без чувств мне, скорее всего, очень быстро надоест.

* * *
Писать можно в гостевую форума и/или сразу в ЛС к Мисси (ну или к Мастеру).
Я считаю огромным упущением то, что в оригинале Мисси и Доктор оба умирают, когда только-только начинают: она - по-настоящему раскаиваться, а он - заново надеяться. В игре предлагаю попытаться это исправить.
И еще, во избежание недопониманий. Доктор, мне совершенно все равно, с кем ты там собираешься играть в земную неандертальскую романтику, на ком женишься, кого возьмешь себе в спутники, а кого - в новые враги. Я просто хочу вернуть своего друга (а заодно предмет одержимости, палача и тюремщика, но это детали). Или хотя бы сохранить хоть толику надежды на это. Ты ведь знаешь, перед надеждой так трудно устоять.

пример поста

Мисси в очередной раз склонялась над Доктором. Она мельком, словно случайно, касалась веревки, пытаясь почувствовать натяжение узлов. Но не могла решиться ни в открытую затянуть их, чтобы причинить ему боль, ни тайком ослабить. Она говорила нежно, она шептала презрительно, она молчала. Слова не важны, они все те же, что звучали между ними уже десятки, а может, и сотни раз. Она тянула время, она пыталась заглянуть ему в глаза. Ей необходимо было увидеть этот взгляд. Нет, не прощения, не доверия, но надежды на то, что она может быть иной. Тот взгляд, отвечая на который, она сама в глазах Доктора видела себя иной и могла смотреть на себя без ненависти.

Все тщетно. Глаза Доктора слишком мутны. Он бесполезно пытался еще удержаться в сознании, но уже не мог ни на чем сфокусироваться. Его ударили по голове — она ударила. Тот редкий случай, когда Мисси слишком поддалась эмоциям и не рассчитала силу. Скорее всего, он уже почти ничего не видел вокруг. Или, по крайней мере, не видел ее. Он лишь все повторял одними губами: где Билл? Где Билл? Где Билл?

Какое разочарование. В таком случае, ничего другого не оставалось. Больше нельзя было действовать импульсивно: еще один удар, чтобы Доктор на какое-то время уснул без снов и дал ей разобраться как следует в ситуации.

Похоже, Мисси все же придется бороться с собой в одиночку. Причем как в переносном, так и в прямом смысле. Или, может быть, не бороться вовсе?

Сейчас перед ней во весь рост стояло ее собственное прошлое, со всей его притягательностью и со всеми недостатками. Знакомое лицо, такое молодое и выцветшее одновременно. Привычная утомительная многословность. И все та же ослепительная, сияющая, сжигающая все вокруг ненависть. Такая яркая, такая... упоительная.

— Не заставляй меня разочаровываться, дорогая, — услышала она голос своего второго "Я", — Слишком долго ты там задержалась с нашим общим другом. Лучше расскажи-ка мне что-нибудь интересное. Но предупреждаю, если мне станет скучно, то я сам придумаю следующее развлечение.

Он испытывающе смотрел на нее. И Мисси хотела ответить на его взгляд, посмотреть в его — свои — глаза. Но поймала себя на том, что почти боится увидеть, какой именно отразится в них. Бояться себя — это так глупо, не правда ли? И она взглянула. И вместо отражения перед ней раскрылась лишь пропасть. Пустота.

Тогда Мисси запрокинула голову и засмеялась. Весело. Отчаянно. А потом театральным жестом подняла руки к куда-то к потолку, будто к небу.

— Каков эгоист! — провозгласила она, обращаясь то ли к неведомому божеству, то ли к себе самой. Что, в сущности, в их с Мастером случае всегда было одно и то же.

Настроение ее очень быстро сменилось. Обессиленно, словно плети, бросив руки вниз, она опустила глаза и скорбно покачала головой.

— Неужели ты действительно думаешь, что само твое будущее пришло к тебе, чтобы тебя развлекать?

А потом снова посмотрела ему в лицо, теперь уже с насмешкой. И в то же время с какой-то теплотой.

— Думаю, нас обоих не сильно устроит просто «потонуть» на этом корабле, утащив за собой Доктора. Или ты все еще готов сгинуть только для того, чтобы насолить кому-то другому?

Ту свою смерть Мисси помнила лучше всего. Пожалуй, именно она и породила ее. Нет, не в том смысле, что Мастер все же регенерировал тогда. Но память об этом проигрыше, об этой зашкаливающей, захлестывающей весь мир бессильной ненависти заставила ее искать иного. Раз за разом, возвращаясь к этому воспоминанию, она спрашивала себя — зачем? Сам Мастер все еще хотел жить, она это помнила. Она это до сих пор чувствовала. И Доктор просил, буквально умолял его о том же. Так зачем он отказался тогда от жизни?

Долгое время ей казалось, что причина во все той же ненависти. Мастер знал каким-то образом, что именно его уход — его окончательная, самим им выбранная смерть — доставит Доктору больше всего страданий. Но постепенно ей стало казаться иначе. Что Мастер, вернее они оба — и Мастер, и она сама, просто не знали другого способа добиться от единственного своего — несмотря ни на что — друга и прощения, и настоящего желания не отпускать.

Только вот Мисси такой способ не устраивал. Ей хотелось не просто самопожертвования во имя поставленной большой цели, она предпочла бы хотя бы немного насладиться его плодами. А для этого ей нужно было выжить, и предпочтительно в нынешнем же воплощении.

Она медленно подошла к своему ожившему отражению и осторожно, не касаясь его, придвинулась губами ближе к уху, прошептав:

— Как насчет того, чтобы красиво доиграть эту партию, сбросить наконец слишком долго отягощавший нас «балласт», забрать все ценное и улететь отсюда на ТАРДИС? Это достаточно интересно для нас обоих?

Zagreus разыскивает!

✧ Hades ✧
Achilles

* * *
[indent]Ахиллес – легенда, великий воин, о свершениях которого известно даже богам, а кое-кто из обитателей Олимпа вообще является его ярым поклонником. Времена его великих битв остались далеко в прошлом, но после смерти его путь не закончился. Конечно же такой выдающийся человек отправился прямиком в Элизиум почивать на лаврах и наслаждаться своим посмертием, но судьба внесла свои коррективы. Можно сказать, что ради своего возлюбленного Патрокла Ахиллес принёс в жертву себя и свою свободу, но так или иначе он оказался в доме Аида. Вместо почётного забвения в Элизиуме он был вынужден обучать спесивого отпрыска Аида военному ремеслу. Нашёл ли он подход к Загрею легко и без усилий, или это был долгий путь с множеством препятствий в виде строптивого характера принца и собственного эго? Учитель и ученик кажутся совершенно непохожими, но Ахиллес не всегда был таким мудрым и сдержанным, в юном Загрее он видит отражение себя в молодости, переполненной гневом, ошибками и сожалениями. Со временем Ахиллес нашёл подход к принцу, отличный от принципов властного Аида — не ломать, а направлять, не давить, а находить компромиссы. В своём наставнике Загрей увидел ту самую фигуру отца, в которой всегда нуждался, именно к Ахиллесу он пойдёт в первую очередь при возникновении проблем. Как бы банально это не звучало — но Ахиллес буквально единственный во всём подземном царстве, к кому Загрей прислушается и кто может остановить принца от необдуманных поступков (но станет ли?).

* * *

вайбы такие

[indent]Отношения учитель-ученик — моя слабость. Тут мне интересно всё. Особенно интересно отыграть то, как постепенно они приходят к пониманию и Загрей проникается к Ахиллесу доверием, что на самом деле для принца не так просто из-за властной и нетерпящей возражений фигуры отца за спиной. Загрей привык сопротивляться на попытки себя продавить, огрызаться в ответ на нравоучения, из-за характера Аида в картине мира принца роль отца и наставника была прочно связана с обидами и унижениями, и Ахиллесу удалось эту картину сломать и перекроить, практически заменив принцу отца. Только сломать не привычным для Загрея напором, к которому у того уже давно выработан прочный иммунитет. Возможно, всё было не так гладко изначально, оба ошибались, присматривались друг к другу, оба учились друг у друга. Ахиллес — фигура героическая, но он сам пересмотрел взгляды на своё прошлое и о многом сожалеет. Когда-то им — также как и Загреем — двигал гнев и неудержимая ярость. Жажда битв и свершений порой толкала его на сомнительные поступки, и при желании можно сделать Ахиллеса не настолько спокойным и сдержанным как он представлен в игре, а сделать его ближе к образу в Илиаде. Возможно он приобрёл это спокойствие благодаря Загрею, глядя на то, как принц совершает те же ошибки, что и сам Ахиллес при жизни? В любом случае оставляю это тебе на откуп, готов обсуждать что угодно.

[indent]В целом я всеяден, могу навалить своих идей, могу загореться твоими. Пишу в третьем лице без птицы, пост в неделю-две. Если загорюсь играю бодро. Совсем медленной игры не выдерживаю, а ещё мне тяжело читать лапслок.

пример поста

Кажется, Бенни буквально только что ясно дал курьеру понять не распускать свои руки? Он уже не уверен, потому что тот снова это сделал. Опять. Какого чёрта?..

Бенни зло сдвигает брови к переносице прожигая курьера убийственным взглядом, и это, должно быть, выглядит очень забавно со стороны, потому что чужие ладони бонусом сплющили ему щёки. Хорошо. Ладно. Похоже, шестой просто любит лапать всё подряд, Бенни хорошо это уяснил по предыдущим… разам трём-четырём? И это за какие-то полчаса их знакомства. По крайней мере это не несёт в себе никакой угрозы — это Бенни тоже уяснил очень быстро и уже почти не дёргается каждый раз когда курьер тянет к нему свои руки. Может, дёргаться стоило бы, но сейчас Бенни чувствует только раздражение из-за бесцеремонно попранных границ и желание натурально цапнуть курьера за руку как какая-нибудь озлобленная псина. Но сдерживается. Пока что. По крайней мере до момента, пока курьер не похлопал его ладонью по щеке, и тогда у Бенни в такт задёргался глаз, а потом…

А потом курьер успел убрать руки, за мгновение до того как терпение Бенни не лопнуло окончательно. Он резко отступает на шаг назад и нервно смахивает с костюма невидимые пылинки, словно это поможет стряхнуть с себя дурацкое ощущение после чужих прикосновений. Что-то подсказывает ему, что повторяться будет бессмысленно, поэтому Бенни просто резко выдохнул как раздражённый брамин и двинул следом за курьером.

Пришлось немного скорректировать ему направление, потому что, очевидно, увидеть огромную вывеску с надписью “Ультра-Люкс” на другой стороне улицы не такая уж простая задача для его бравого телохранителя с крайне ответственной миссией на сегодня. Что ж, по крайней мере Бенни уверен, что свернуть кому-нибудь шею для курьера труда не составит, большего от него и не требовалось, а думать Бенни может и за них двоих. Бенни может думать и за целую семью, члены которой так же как и шестой большие любители сначала делать, а потом уже задавать вопросы (но чаще – не задавать их вообще), так что для Бенни тут не было почти ничего нового.

– Что ты имеешь в виду? – Бенни вопросительно вскидывает брови, – Здесь не нужно выживать, – на этом слове он с лёгким презрением морщится, – Здесь нужно наслаждаться, детка.

Это пресловутое слово “выживание” присуще всему тому, что находится за стенами Стрипа. Бенни уже давно отвык размышлять в таком ключе, и каждый раз, когда приходится с этим сталкиваться – при общении с теми же Ханами или курьером – он словно откатывается на несколько шагов эволюции назад.

– Знаешь все эти истории, что любого, кто будет хорошо себя вести и будет паинькой при жизни Бог пообещал после смерти отправить в рай на небесах, где больше ни в чём не нужно будет нуждаться и можно жить в своё удовольствие, – Бенни останавливается перед лестницей ведущей к дверям в “Ультра-Люкс” и оборачивается на курьера с довольной ухмылкой на лице, – Так вот Вегас – это рай на земле. Добро пожаловать!
С этими словами он отпирает створку дверей и ныряет вглубь помещения.

“Ультра-Люкс” встречает их привычной чистотой и роскошью, так редко встречающихся не то что в пустошах – даже на Стрипе. Из всех казино это было самое вылизанное и словно вообще не тронутое ни войной ни временем здание, но на самом деле “Белая Перчатка” просто не жалеет никаких усилий и средств, чтобы их обитель выглядела с иголочки. Чёртовы выпендрёжники по мнению Бенни. Но на приезжих это производит неизгладимое впечатление. Если бы не их прайс и непомерное высокомерие, то конкурировать с ними было бы сложно.

Мужчина у входа, одетый в до скрежета зубов вычурный костюм с белой непроницаемой маской на лице, через которую видны только глаза встречает их вежливым полупоклоном.

– Ах, Бенни. Мы вас ждём, добро пожаловать на наше скромное мероприятие,  – выпендрёжник с преувеличенным сожалением качает головой, – Покорнейше прошу меня извинить, но по правилам нашего заведения мы вынуждены…

– Да-да, валяйте, – Бенни послушно поднимает ладони в воздух, позволяя себя обыскать сразу двум подоспевшим к новым посетителям “Перчаткам”. Одеты они точно также, как и первый, так что в них очень легко запутаться.

– Благодарю за понимание, – кивок головой, тоже преувеличенно вежливый. Похоже, все кто носит эти бестолковые маски были вынуждены научиться активнее жестикулировать, чтобы не сильно сбивать гостей с толку из-за отсутствия понятной мимики на лице. И на кой чёрт тогда эти маски вообще нужны?..

Их встречающий опускает взгляд в лист бумаги, прикреплённый к планшету с изысканным серебряным узором, а затем снова его поднимает, но уже на курьера.

– Бенни и его уважаемый сопровождающий…? – он растягивает последнее слово и склоняет голову к плечу в ожидание пояснения.

– Это… – Бенни озадаченно уставился на шестого. Блять, серьёзно, они обсудили буквально любую херню перед походом сюда, даже то, как нужно носить пиджак, но Бенни не удосужился узнать у курьера его имя? Похоже, не так уж и хорошо он справляется со своей задачей быть мозговым центром этой операции, – …мой старый друг. Приехал сюда погостить ненадолго.

Удивительно, как прочно в голову Бенни впечаталось простое “курьер номер шесть”, что у него даже вопросов касательно его имени не возникло ни разу. И сейчас он решает позволить курьеру разобраться с этим самому.

The Master разыскивает!

✧ doctor who ✧
the rani

✧ Carrie-Anne Moss или кто-то на твой вкус ✧
* * *
Рани - ещё один беглый таймлорд. В отличие от Доктора, ей пришлось уйти в вольное плаванье не по велению души, а из-за несчастного случая: одна из её лабораторных мышей в результате эксперимента выросла до огромных размеров и съела кота Президента Галлифрея.
Умна, опасна, в меру тщеславна. Как и любой гений, одинока, но совсем от этого не страдает.
Несколько раз была злодейкой в истории Доктора, но, конечно, не такой яркой, как Мастер. Встречи с самим Мастером, впрочем, тоже редко заканчивались простым рукопожатием.
Рани не то, чтобы нарушает мораль - она вообще не считает мораль достойным аргументом в споре. Эффективность и достижение поставленной цели всегда перекрывают этику. К Доктору и Мастеру относится довольно скептически, считая их слишком увлеченными друг другом, но зачастую полезными. Некоторые эксперименты Рани поэтому могут выглядеть жестокими или даже неконтролируемыми, но если в их результате получается нечто более совершенное, чем было раньше, всё в порядке.
Питает особую любовь к рептилиям.
* * *
Мы любим как олдскул, так и ньюскул. Но для игры с нами будет достаточно любви к Доктору Кто как фандому, сайфаю в целом и статьи на вики - всё остальное мы покажем, расскажем и поможем придумать сами!
Не привязаны к внешности, только к общим чертам. Например, представляли что какое-то время Рани провела в мужской регенерации, так что мы открыты к диалогу на эту тему.
По нашим фанонным размышлениям, в Академии Рани (тогда ещё Ушас) состояла в устойчивой триаде с Кощеем (Мастером) и Тетой Сигмой (Доктором), так что те доверяли ей часть своих тайн и в целом много взаимодействовали. Так что, помимо современного сюжета было бы круто поиграть школьные будни юных повелителей времени и постепенное становление характеров.
Помимо этого есть ещё пара сюжетов в нашей основной ветке с Мастером и Мисси. Так что приходи, игрой обеспечим точно!
Предпочитаем посты чаще раза в месяц без лапслока и любовь к научным инсинуациям.

пример поста

— Время — это не стрела и не круг, — уныло бубнил профессор Ренит, прохаживаясь вдоль пятимерной доски, на которой по мере его рассказа расцветали симпатичные фрактальные расчеты. Довольно уважаемый среди учителей академии, но не слишком любимый учениками за умение перевести в сухое цифровое выражение даже напыщенные пафосные сентенции вроде озвученной только что. Кощей поморщился и перевел скучающий взгляд на покачивающиеся, будто от невидимого ветра, вихры на макушке Теты Сигмы.
В общем-то, все в деке уже прекрасно знали, что время для таймлордов нелинейно и не плоско, точно так же, как и их внутренние ментальные пространства не являются в полной мере ментальными и в полной мере пространствами. Умозрительность, выраженная в размашистых циркулярных словах, едва ли могла впечатлить кого-либо из них. Магнус, сидящий на первой парте прямо под носом у разглагольствующего профессора, демонстративно подавил зевок, отчего Кощею нестерпимо захотелось хихикнуть.

Он почесал нос и медленно моргнул, будто гипнотизируя доску. Фракталы на ней замерли, а затем медленно принялись сворачиваться обратно к началу.
— Что вы видите? — едва не взвизгнул Ренит, явно довольный своим построением и пульсацией графика из состояния крайнего покоя в пышное цветение и обратно, — Нет, не отвечайте. Если вы видите здесь «прошлое», «настоящее» и «будущее», то встаньте и покиньте зал!
Теперь хихикнули по меньшей мере три студента. Кощей стоически держался, представляя на месте профессора говорящую лепидоптеру. Тем временем худосочная рука учителя, более всего напоминающая лапку насекомого, сделала несколько взмахов, и фрактальный узор задергался, заплясал в пульсации, не в силах сдвинуться достаточно далеко, чтобы выйти из своего состояния обратно к норме.
— Это — петля Кастравела. Кто скажет, почему она нестабильна?
Кощей знал ответ, но руку не вытянул. Он вообще предпочитал отсиживаться и молчать, пока отвечает кто-нибудь вроде занудного не по-юношески Мортимуса или болтливого Сигмы, размышляя о своём. Его собственные темпоральные расчёты сейчас как раз вышли на стадию, при которой протопланетный диск туманности должен вот-вот рассеяться взрывной волной новорожденной звезды. Космос открывался Кощею во всей своей логарифмической красоте, от которой совершенно не хотелось отвлекаться. Разве что, может быть, если подопечные Тете Сигме умозрительные цивилизации снова выйдут из под контроля и решат уничтожить сами себя, чтобы проверить наличие Бога в своей системе мира.

— Вы должны сами построить достаточно стабильную систему в концепции эпохи, а затем и дестабилизирующую её петлю до конца занятия, — с неудовольствием проскрипел профессор, разочарованный отсутствием восторгов по поводу его изысканного решения, развернувшегося на доске, и сверкнул холодными глазами поверх голов класса, — Это формула, с которой Совет предпочёл бы, чтобы вы не экспериментировали без трёх протоколистов наблюдения и чистого регенерационного поля. Но я не вижу препятствий к тому, чтобы вы попробовали. И, возможно, даже дожили бы до отчета о результате.
Все, разумеется, тут же принялись вставать, скрежетать стульями и бродить по классу, пересаживаясь удобнее для совместного начала экспериментов. Кощей раздраженно захлопнул конспект и привалился к плечу Теты Сигмы, прикрыв глаза.
— Начинайте, — пробормотал он лениво, — Но позови, когда твои человечки, — (это была старая шутка, и даже относительно разумные медузы из-за любви друга к этим легендам всегда носили высокое звание человечества), — Укротят хотя бы атомную энергетику. Я найду ей подходящее применение.